article 236

«-…Спрашивается, кому имеет возможность взбрести в голову тянуться 30 часов автобусом из Осло до зимнего Хаммерфеста? Это самый нордовый мегаполис Европы, от которого до Лондона, будто от Лондона до Туниса. Это пространство с мрачными жестокими зимами, где солнце тонет в Северном Ледовитом океане в середине ноября и выныривает исключительно спустя десять недель.
Это могло произойти исключительно со мной. Дело что, собственно я загорелся мыслью увидать северное блеск. Также, меня смутно интересовало, будто вообще возможно вынести все тяготы в этом забытом Богом медвежьем углу.
Как только я сидел у себя здания в Англии, прихлебывая виски и разглядывая географический атлас, данная идея казалась мне прекрасной. Хотя уже в Осло, пробираясь через серую декабрьскую хмарь, я усомнился в собственной затее.
Я остановился в отелю «Хайа» на набережной. Горница была небольшой, хотя с телефонным аппаратом, цветным телевизором и ванной. Свалив свои багаж, я отправился бросить взгляд на Хаммерфест.
Он казался вполне приятным городком, в духе «СлаваБогучтояживунездесь». Отель присутствовала близко от портовых кабинетов и пакгаузов, имелась и еше чета банков, слишком немалый полицейский участок и почта с шеренгой телефонных будок по фасаду. Какойто искатель увеселений скинул с полок все телефонные справочники, которые болтались и уже на цепочках, придуманных для борьбы с воровством.
Я пошел по крупнейшей улице, называвшейся Страндгатан, которая тянулась приблизительно на 300 метров вдоль набережной и вмещала масса нужных заведений — булочную, букинистический лавка, кино (замкнутый), кафе с именем «Коккен’з», ратушу и темную громаду рыбоперерабатывающего завода. Гирлянды новогодних огней спустя равные промежутки красили улицу, хотя все магазины были закрыты, и нигде не было видно практически никаких симптомов жизни. Исключительно изредка мимо очень быстро проносилось таксомотор, будто спеша по необходимым делам.
На улице было холодно, хотя не что, для того чтобы слишком. Это порадовало меня, поскольку в Осло я немного не приобрел за 400 крон русскую ушанку. Я недолюбливаю две багаж: стоять в толпе и оказываться повальным посмешищем, каковым я немного было не заделался в данной шапке. Хотя и уже в ней нет надобности.
Очередная путь, извиваясь вдоль порта, вела на тесный мыс. Приблизительно спустя полмили мне открылся отличный вид на мегаполис, покоящийся в расселине меж черных гор, будто в огромной ладони. Сам бухта был невидим, исключительно однотонный гул волн подсказывал, собственно там море. Хотя сам мегаполис был удивительно ярким и комфортабельным — такой оазис тепла и света в не иссякающей полярной ночи.
Довольный первоначальным знакомством, я отправился назад в гостиница, где употребил в пищу воздушный для желудка, хотя очень ощутимый для кармана ужин и благодарно забрался под одеяло.
В ночь меня разбудила ураган. В окошке будто яростный кружился снегопад и завывал вихрь. В небе полыхали молнии. Ни разу в жизни не видел молний в период снежного бурана. Бормоча «Господи Иисусе, куда меня занесло?», я еще раз зарылся в постель. Не принимаю во внимание, в котором часу я проснулся, хотя провалялся в постели, наверное, единый час, пока же не сообразил, собственно светло вообще не станет. Тогда уже я встал и глянул в окно. Ураган до сих пор бушевала. В автопарке полицейского участка, напрямик под моим окошком, две машины с надписью «POLITI» трансформировались в сугробы, из которых торчали исключительно крыши.
В одиннадцать тридцать бар до сих пор оставался пустующим, и я вышел наружу увериться, собственно городок вымер бесповоротно. Вихрь стих, ураган утихла, хотя людей на улице не было. Все окошки в жилищах светились, хотя внутри не наблюдалось ни мизерных симптомов праздника. Впрочем ровно в полночь, как только я уже собирался шагать спать, из зданий неожиданно высыпало все общественность Хаммерфеста, и в беспросветное небо полетели петарды — они взрывались с громким треском, озаряя высь яркими сполохами света, наполняя ночь светом и рассыпая искры. На протяжении получаса во всех концах полуострова трещали хлопушки, вспыхивая над гаванью и падая в море. А наверняка спустя тридцать мин. все будто по команде вернулись в здания, и Хаммерфест еще раз вымер.
А на шестнадцатый день моего присутствия в Хаммерфесте, как только я в уверенностью темноте возвращался с мыса в последствии утренней прогулки, на краешке неба над мегаполисом неожиданно было замечено прозрачное разноцветное тучу — в нем чередовались розовые и зеленые, голубые и бледнопурпурные тона. Оно мерцало и будто бы кружилось, понемногу разрастаясь на все небо. Эту живую, переменчивую радугу возможно иной раз увидать в бензиновой пленке на луже. Я стоял будто завороженный. Из книг я знал, собственно северные сияния происходят на грандиозной высоте в атмосфере, приблизительно в 200 милях от территории, хотя это тучу, казалось, висело напрямик над мегаполисом.
Присутствует два вида северного сияния: световые столбы, которые все видят на иллюстрациях, и очень не часто наблюдающиеся газовые тучи, которые я видел в данный момент. В беспросветном мраке сельской территории они готовы вызывать самые причудливые оптические иллюзии. Имеет возможность взойти, собственно они летят на тебя с грандиозной скоростью, как бы пытаются уложить. Это жутко и порождает немало непонятных легенд и суеверий. До сегодняшнего дня почти все лапландцы чистосердечно считают, собственно в случае если указать сиянию белоснежный платок или же незапятнанный лист бумаги, что оно приблизится и унесет тебя.
Блеск, очевидцем которого я стал, было относительно маленьким и продлилось всего некоторое количество мин., хотя я ни разу не видел ничего прекраснее и навряд ли увижу. А вечерком еще раз было замечено северное блеск и длилось некоторое количество часов. На данный раз оно было исключительно в тон друг другу — зловещезеленого, которым светятся экраны радаров, хотя его яркость была просто неистовой.
Я слишком подмерз, пальцы на ногах онемели, не взирая на три пары теплых носков. Была немалая возможность обморозиться, хотя я стоял и смотрел еще, будто минимальное колличество, два часа, бессилен оторваться от зрелища.
На грядущий день я отправился в турагентство, для того чтобы за счет управляющего Ганса, который стал мне практически ином, забронировать пространство в автобусе на грядущую неделю. Не было у меня больше надобности торчать в Хаммерфесте…»